За банкротов ответят свыше. Верховный суд России уточнил правила привлечения к ответственности контролирующих лиц. Верховный суд России подготовил разъяснения о том, как в рамках дел о банкротстве привлекать к ответственности лиц, контролирующих должника. Однако юристы считают, что документ не содержит четких критериев для определения контроля и дает в этом вопросе слишком широкую свободу судам.
Пленум ВС представил проект постановления о привлечении к ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ) при банкротстве. В июле были приняты поправки к закону о банкротстве, ужесточившие ответственность КДЛ и расширившие круг таких лиц, чтобы повысить шансы кредиторов на получение денег. Сейчас эти шансы невелики: за январь—октябрь процент погашения требований, по данным Федресурса, составил всего 5,2%. При этом число исков к КДЛ растет — за два года суды удовлетворили 27% таких требований о взыскании в целом на 13 млрд руб. и 18% исков о субсидиарной ответственности на 138 млрд руб.
 Чтобы считаться КДЛ, лицо должно иметь возможность давать должнику обязательные указания либо иным образом определять его действия. Достаточно значительного влияния на принятие «существенных деловых решений», но при этом само по себе участие в органах управления еще не свидетельствует о наличии статуса КДЛ. Таковым может быть признано и лицо, под чьим влиянием заключена сделка, если она изменила «экономическую или юридическую судьбу должника».
 От судов требуется проверить степень вовлеченности возможного КДЛ в управление и оценить его влияние на принятие решений. Номинальные директора должны отвечать солидарно с фактическими управленцами, но размер ответственности первых может быть снижен, если они раскроют информацию о реальном руководителе или его имуществе, что поможет взыскать долги. КДЛ может быть привлечено к ответственности даже за бездействие. Избежать ответственности КДЛ может, если его действия «не выходили за пределы обычного делового риска» и не были направлены на нарушение прав и интересов кредиторов.
 Проект документа, отправленный на доработку, вызвал массу вопросов у юристов. По мнению партнера АБ ЕПАМ Валерия Еременко, проект ВС дает широкое усмотрение судам, а ряд введенных понятий носит оценочный характер, что может привести к формированию противоречивой практики. «Ни закон, ни разъяснения ВС не позволяют выявить объективный критерий для определения существенности актива, вреда или прибыли, хотя эти показатели играют ключевую роль»,— говорит он.
 Мнения экспертов по поводу того, чью жизнь, должника или кредиторов, облегчат разъяснения ВС, разошлись. Партнер АБ «Линия права» Владислав Ганжала подчеркивает, что управляющему и кредиторам будет достаточно представить косвенные доказательства, а опровергать все придется КДЛ, которое обязано раскрыть документы и представить подробные объяснения. Партнер КА «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская добавляет, что ВС разрешил судам самим квалифицировать требования к КДЛ как убытки при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности.
 В то же время ВС сузил понятие КДЛ и основания для привлечения лиц к субсидиарной ответственности по сравнению с тем, как это предлагала ФНС в письме от 16 августа, отмечает Валерий Еременко. Налоговики предлагали судам признавать лицо контролирующим по любым основаниям, включая совместное проживание, длительную совместную служебную деятельность или обучение. Светлана Тарнопольская полагает, что подход ВС усложнит задачу управляющего и кредиторов: «Проект говорит о недопустимости формального подхода. Так, сам факт родства с КДЛ не доказывает контроля родственника над должником, недостаточен и факт участия в органе управления. Но как контроль тогда вообще доказывать?»
Коммерсантъ